Поезд «Бостон—Нью-Йорк», Соединенные Штаты Америки, 14 июня 1935 года. Пятница, 13:54.
Колеса поезда мирно постукивали об рельсы. За окном проплывали деревья, крестьянские угодья, дороги, городки и немногочисленные фермерские поместья. Павел уж и забыл, как прекрасно путешествовать на поезде. Поспал, почитал, посмотрел в окно, сходил поесть в вагон-ресторан, где кстати он сейчас и находился. Прошло всего пару часов, как он поел в последний раз в отчем доме, но почему-то на него снова напал голод. Пришлось отправиться в этот самый вагон. Сейчас он был не сильно заполнен. Лишь два человека ждали свои заказы и скучающим взглядом смотрели в окошки. Официанта не было видно. Наверное ушел на кухню. Но Волжский все равно села за стол и принялся рассматривать меню. Его окружал богато-обставленный интерьер. Дорогие кожаные кресла, серебряные столовые приборы, фарфоровые чашки для чая, идеально белые скатерти, красивые деревянные узоры на стенах, роскошные красные ковры и т.д. и т.п. Глаз не мог нарадоваться, когда он смотрел на все это. А если бы и простые рабочие могли себе такое позволить, что жили б вообще в раю! Тем не менее у Волжского никак не сходила картина с глаз прощающейся семьи. Мать плачет на плече у отца, а тот, обнимая ее, говорит «Ну, в добрый путь Паш, не забывай нас и возвращайся скорее!»
– Простите! – неожиданно раздался уверенный голос над головой Павла, выведший его из транса.
– Простите, не хотел вам мешать, юноша. Не могу ли я составить вам компанию? – Павел поднял голову и увидел мужчину в черном пальто и с белым шарфом на шее, хоть и на улице было тепло. Лицо его было аккуратно выбрито и мертвенно бледно. Глаза были черными, словно бездна. Он указывал на место напротив Павла своим костлявым пальцем, хоть и вагон-ресторан был почти пуст.
