Сообщений в теме: 33

[Иосиф]

 

Место неизвестно, дата неизвестна. Время и день недели неизвестны.

 

Владимир очнулся в темном помещении с жуткой болью в голове. Он не помнил как тут оказался или что происходило пару часов назад, но у князя было чувство страха, которое все нарастало и нарастало. Полежав немного в темноте, глаза стали привыкать к ней. Владимир лежал на холодной железной койке без матраса. Руки его были закованы в цепи. На грязному полу растеклось багровое пятно. Через еще какое-то время Романов понял, что находится в маленькой комнатке с железной дверью. Была промозглость и холод. Кости ломило. Где-то слышались приглушенные стоны и крики. Каждая клеточка организма князя ныла и содрогалась в ужасе. Где он и как сюда попал? 

[Ю. Цэдэнбал]

Встать, подойти к двери, попробовать толкнуть, если не откроется, то осматривать помещение

[Иосиф]

Владимир попытался встать со своей железной койки, но тут же все его тело наполнилось нестерпимой болью, которую он никогда в своей жизни не ощущал. Чувство было адское. Как будто каждая косточка в его теле была раздроблена на несколько сот кусочков. Пришлось вновь упасть на кровать и занять одно положение, что бы боль унялась. Тем временем стоны и крики продолжали откуда-то исходить, а страх все увеличивался. Кажется прошло всего пару часов, когда князь услышал среди ужасных звуков четкие, но приглушенные шаги. Они все нарастали и нарастали, как и страх. Неожиданно железная дверь заскрипела и в комнату начал попадать тусклый свет от лампочек в коридоре. После в камеру буквально влетел никто иной, как главный чекист страны. Железный Феликс выглядел победоносно. За ним вошли двое других чекистов. Феликс окинул своим широким взглядом камеру и остановил его на князе. Глаза его показывали неподдельное злорадство. 

- Вам удобно милостивый князь? - с издевкой спросил Феликс. 

[Ю. Цэдэнбал]

Князь все прекрасно понял. За ним пришли. Эти кровавые псы его скоро расстреляют. Терять больше нечего. Попытавшись немного приподняться, несмотря на боль, Владимир Кириллович попытался начать наступательную речь:
-А чегой-то вы меня, так называемый товарищ, князем зовете? Али звания не отменили вы все? Что же это получается, я ваши законы соблюдаю, а вы, чернь собачья, даже свое собственное не соблюдаете...

[Иосиф]

Железный Феликс немного смутился и переменил свое выражение лица. Двое чекистов переглянулись.(бросок на убеждение был успешным) После Феликс вернулся к своему злорадному лицу. 

- Ты не в том положении старик, что бы язвить мне! - с жестокостью в голосе сказал главный чекист. - Надеюсь ты не прочь развлечься. 

Далее последовала боль. Железный Феликс взял князя за колено и сжал его со всей силы. Крик нельзя было сдержать. Боль была не просто адская, а самая что ни на есть настоящая, будто Романов оказался в реальном аду. 

- Да... хорошо мы косточки тебе поломали, правда? - рассмеялся первый чекист. 

[Ю. Цэдэнбал]

Мои кости вы можете сломать, но не сломать вам тысячелетнюю великую Русь и ее прекрасных сынов. Ваша иудейская подлая сущность...

Боль невозможно было терпеть дальше. Князь замолк, возможно что и навсегда. Глаза закрылись, тело перестало совершать контролируемые движения. Это конец?

[Иосиф]

Но сердце продолжало биться и постепенно промозглость и холод пропали. Владимир просто перестал их ощущать. Как и боль, которая до того так сильно отдавалась от каждой клеточки тела князя. Перестала ощущаться и рука Феликса на колене. Что происходило? Романов осмелился открыть глаза и оказался в большом зале. Он сидел напротив большого стола, за которым восседал судья. Руки были до сих пор закованы в цепи. За Романовым же сидели присяжные. В основном это были коммунисты-революционеры 17-го года. Все они скандировали "Позор! На плаху! Расчленить!". В судье же Владимир узнал Ильича Ленина, напялившего судейскую мантию и парик. 

 

- Признаете ли вы себя виновным во всех грехах и поражениях династии Романовых, гражданин Владимир Кириллович? Признаете ли вы себя виновным во всех страданиях крестьянства и пролетариата, гражданин Владимир Кириллович? Признаете ли вы себя виновным в крушении России, гражданин Владимир Кириллович? - грозно спросил судья Ленин. 

[Ю. Цэдэнбал]

-Да, признаю - сказал князь Романов и сделал паузу. Боль отступила, он хорошо соображал где находится и кто перед ним. "Страшный суд в аду" - промелькнула мысль. Среди лиц в зале суда он видел несколько знакомых ему лиц самых отвратнейших представителей России, если то, что красные изуверы сделали с его страной по-прежнему могло называться Россией.

После паузы, князь продолжил:
-Я представитель великой династии, мои предки спасли Европу от турок, остановили безумный гений Наполеона и создавали веками могущество прекрасной России. Нет среди ныне живущих людей сравнимых с нами по праву гордиться своими предками. Но мы виноваты. Мы не смогли уберечь Россию от той темной скверны, что ее поглотила. Наступила беда, несравнимая ни с годами смуты, ни с монгольским нашествием. Центр мирового зла разместил свой штаб на нашей родной земле. Россия была разрушена, ее больше нет. Это наша вина и мы обязаны ее загладить. Это единственное поражение нашей династии, которое столь многие страдания принесла всему русскому люду всякого сословия. Я обвиняю преступную сущность большевизма, разгул которой не удалось вовремя установить. Россия еще возродится и вновь установится порядок божий на земле и в людях. От любой напасти оправлялось отечество ранее, оправится и ныне.

[Иосиф]

Лицо судьи Ленина побелело, как и у вех присутствующих в зале. Все разговоры стихли. Повисла гробовая тишина. И лишь один возглас Ленина повис в зале суда. 

 

- П-п-п-п-ризнаете? - с ужасом на лице спросил Ленин. - Н-но, тогда... - и вдруг весь зал сотрясся в громких криках боли и неподдельного ужаса. 

 

Князь Владимир был свидетелем отвратительного и жуткого зрелища. На его глазах у судьи Ленина и всех присутствующих революционеров тут же начала слазить кожа, образовываться нарывы на теле, выпадать волосы и гнить плоть. Все драли на себе одежду и пытались хоть что-то сделать, но ничего не помогало. Спустя пару минут Романов оказался в окружении груды костей и черепов бывших революционеров. Цепи магическим образом пропали с рук и теперь он был полностью свободен. Большие двери сзади Владимира Кирилловича распахнулись предлагая ему выйти. За ними был лишь сильный, яркий красный свет.

[Ю. Цэдэнбал]

Выйти

[Иосиф]

Князь Владимир шагнул навстречу неизвестному красному свету. На миг он ничего не видел, но вскоре картинка начала прояснятся. Владимир Романов одетый в форму чекиста стоял на последних ступенях величественного Дворца Советов. В паре шагов от него стоял гранитный постамент, на котором лежал какой-то узник. Сзади же находились внушительные колоны здания, с которых свисали красные советские знамена. В руках у Романов неожиданно оказался древний меч князя Рюрика. Сам Владимир не знал, что это меч знаменитого правителя Руси из древности, но какое-то чувство просто подсказывало ему это. Сделав пару шагов к гранитному постаменту Романов увидел у подножья лестницы гигантскую толпу, которая свистела и улюлюкала. Все они держали транспаранты и плакаты коммунистического содержания. Слышались возгласы "Голову с плеч!", "Зажарит заживо!" и "Четвертовать!". Но больше всего Владимира ужаснуло то, что он увидел на постаменте. Узником прикованным к граниту и ожидающим своей казни оказался бывший царь Николай II. Он смиренно ждал своей участи глядя на Владимира. Николай значительно исхудал и все его лицо было в ссадинах и синяках. Лицо и голова были полностью выбриты, так что бывшего царя было сложно узнать. Один глаз не открывался. Рот был насильно зашит. 

 

- Граждане великого Советского Союза! Это великий день! Перед вами всем известный бывший кровавый царь и палач русского народа Николай Александрович Романов. Он был арестован еще в далеком 1917 году, после революции, осужден и приговорен к смертной казни через отсечение головы. Теперь, когда гражданская война окончена, этого опасного преступника ждет правосудие, в котором он отказывал своим бессчетным жертвам. Великий Советский Союз победит в войне с империализмом и капитализмом! УРА, ТОВАРИЩИ! - громогласно проговорил диктор в большие громкоговорители, стоящие за спиной у Владимира. Вся толпа сотряслась последними словами диктора. Романов знал, что делать. 

[Ю. Цэдэнбал]

Разрубить оковы, пленящие Николая Романова и вручить ему меч со словами:

"Это твой меч! Меч правителя России! Он по праву твой! Взойди вновь на престол и правь! Да здравствует царь!"

[Иосиф]

Попытавшись разрубить цепи, сковывающие бывшего царя, а ныне смертника, Владимир понял, что у него ничего не получится. При первом же ударе о цепь легендарный меч развалился на мелкие кусочки прямо в руках князя. Романов остался стоять с одним эфесом в руках. Николай прикованный к граниту осуждающе, одним глазом, глянул на Владимира, а после застыл. Спустя мгновение все его тело превратилось в один гранит. Николая больше не было. Была лишь уродливая статуя лежащая на гранитном постаменте. Кровожадная толпа стоявшая у подножья лестницы немного затихла от недоумения, почему палач не снес голову смертнику. Но вскоре они оправились от увиденного и уже под неодобрительные возгласы медленно поползли наверх к Владимиру. Вдалеке было видно, что люд держал у себя в руках сверкающие тесаки, топоры и ножи. 

[Ю. Цэдэнбал]

Обратится к толпе

Люди русские! Все беды ваши - от цареубийства. Грех пал на весь наш народ! Не может быть великой страна где убит монарх её, богом поставленный, не может там и быть народ счастлив. За мной же, братья, вперед, восстановим исконный порядок, чтобы жизнь стала по-прежнему хорошей, чтобы жили мы также счастливо как наши деды и отцы, чтобы Русь не лила реки крови. Только в восстановлении монархии спасение Родины! Роду Романовых начертано править землей русской. Да прекратятся все смуты и междусобицы, да будет

 вновь веками стоять крепко самодержавие. Царь Николай Александрович умер. Да здравствует Царь Владимир Кириллович! Да здравствует! Да здравствует! Да здравствует... 

[Иосиф]

Вдруг из толпы людей кто-то пронзительно крикнул: "Смерть царю Владимиру Кирилловичу! Русский люд должен править землей русской!" Другие люди охотно подхватили эти слова и начали их также выкрикивать, но вместе с ними появились и возгласы "Долой царя!", "Царь это не божеский ставленник!", "Бога нет!", "Цареубийство это заключительная глава!" и "Дайте России будущее без единоличного правителя". С такими возгласами зловеще ползущая по ступеням к Романову толпа перешла на быстрый шаг и после на бег. Владимир застыл и не смог сдвинуться ни с места. Глянув вниз он понял, что ноги его превратились также в гранит. Вскоре разъяренная толпа достигла и окружила Владимира. Не долго думая кровожадный люд накинулся на Романова с тесаками, топорами и ножами. Они рубили его с такой яростью, что до конца Владимир видел, как с него валятся куски плоти и льется кровь, которая была однако не голубая. Боль была невыносима, но из-за какой-то таинственной силы князь не падал в болевой шок и не умирал. Ему приходилось лишь созерцать, как люди рубят его тело в капусту. Только когда какой-то человек зарядил тесаком промеж глаз князя его взгляд потух и веки закрыли уже блеклые глазные яблоки. Боль прекратилась. 

 

Владимир ощущал, что он лежит на мягкой траве. Она щекотала его босые ноги и открытые руки. Ветерок весело трепал его волосы. Стоял летний запах только скошенной травы. Ощущалась свежесть и даже некая жизнь. Настроение у князя вдруг поднялось и впервые за долгие годы он ощутил себя по-истине счастливым. Открыв глаза его взгляд устремился в бескрайние просторы голубого неба, по которому мирно плыли облачка. Где-то вдалеке слышались радостные звуки играющей детворы. Поднявшись и осмотревшись Романов понял, что лежит на зеленом холме, на самой верхней части которого рос дуб. Князь был одет в легкую рубашку и тряпичные штаны. Было тепло, а солнце светило довольно ярко. У дерева же стояла персона. Как ни странно, но Владимир узнал в нем Николая. Он был одет также, как и князь. 

 

- Разве тут не прекрасно? - умиротворенно произнес Николай глядя куда-то в даль. 

[Ю. Цэдэнбал]

-Николай Александрович, мы победили?! - спросил князь, с трудом припоминая произошедшее и пристально вглядываясь в то непонятное место, где он сейчас находился.

[Иосиф]

- Смотря что для тебя "победа", брат. Пойди сюда. Посмотри на этих ангелов играющихся на лугу и не знающих тяжестей жизни. - таинственно сказал Николай и протянул руку Владимиру, продолжая смотреть в даль. 

[Ю. Цэдэнбал]

- Смотря что для тебя "победа", брат. Пойди сюда. Посмотри на этих ангелов играющихся на лугу и не знающих тяжестей жизни. - таинственно сказал Николай и протянул руку Владимиру, продолжая смотреть в даль. 

Оглядется по сторонам и спросить:
-Брат, так мы что, в раю?

[Иосиф]

Оглядевшись по сторонам Романов не заметил ничего кроме бескрайних зеленых лугов и спокойного голубого неба над головой. 

 

- Для кого-то этой рай, для кого-то судьба, а для кого-то умиротворение. Ну же брат Владимир, пойди сюда и встань вместе со мной. Полюбуйся этими ангелочками. - спокойно сказал Николай и протянул Романову руку. 

[Ю. Цэдэнбал]

Подойти к Николаю